Руководитель Больничной кассы объясняет переименование организации: откуда-то же нужно начинать

Руководитель Больничной кассы Райн Лаане. Фото: Liis Treimann

Руководитель Больничной кассы Райн Лаане сам сделал предложение переименовать организацию в Кассу здоровья, и он не понимает, почему это критикуют. По его оценке, это перебор, поскольку весь разговор вращается только вокруг связанных с этим расходов в 200 000 евро, пишет Postimees.

- Вчерашняя новость о переименовании Больничной кассы прозвучала как гром среди ясного неба. Новое имя – это действительно самая важная вещь, которой Больничной кассе нужно заниматься летом 2018 года?

- Откуда этот гром среди ясного неба? Если вернуться назад, то переименование Больничной кассы в Кассу здоровья и Кассы страхования от безработицы в Кассу труда, насколько я знаю, было записано еще в коалиционном  договоре от 2014 года, а говорят об этом с 2012 года, но руки пока как-то не доходили. Больничной кассе добавили множество задач, начиная со скорой помощи и заканчивая профилактикой СПИДа и лечением от бесплодия.

Я понимаю, что людей встревожили цифры (расходы, связанные с переименованием – ред.), но тут нужно понимать разницу – у Больничной кассы два разных кошелька: деньги, предназначенные на лечение, и расходы на деятельность. Переименование мы проводим из своих расходов на деятельность и в законопроект записана максимальная сумма (200 000 евро  - ред.).

- Вы сказали, что имя нужно изменить, потому что Больничная касса занимается и профилактикой здоровья. Будем честны, большая часть из 1,3 миллиарда евро Больничной кассы уходит на лечение болезней, профилактики все же очень мало.

- Но с чего-то нужно начинать. Человек сам может много сделать для заботы о своем здоровье: как он питается, двигается, или старая тема – как много или мало алкоголя он употребляет. Что и того, что в Латвии (алкоголь – ред.) дешевле, туда же можно не поехать.

- Как это касается Больничной кассы, вы же не начнете расклеивать плакаты?

- Нет, но если люди заботятся о своем здоровье, то и народных денег тратится меньше. Мы не говорим о несчастных случаях, хоть и их можно предотвратить, если пристегивать ремни в машине, смотреть, куда садятся, входят. Если мы говорим о солидарности, то сейчас широко распространено ошибочное мнение, что здравоохранение у нас бесплатное. Бесплатных вещей не бывает. Люди не думают о том, что работодатель платит за работника социальный налог, за который человека можно лечить. Если мы будем называться Касса здоровья, то я верю, что люди начнут уделять заботе о своем здоровье больше внимания, чем это было до сих пор.

- По вашему рассказу, я не смогу объяснить тебе Маале, что улучшится для нее, если Больничная касса начнет называться Кассой здоровья. Вы можете это объяснить это в трех предложениях?

- Если люди следят за своим здоровьем, то растет количество лет, прожитых здоровыми.

- Даже если 200 000 евро на переименование будут потрачены из расходов на деятельность, разве у Больничной кассы нет более важных мест, в которых их можно было бы потратить?

- Эти 200 000 евро – это максимальная сумма, я более, чем уверен, что мы сможем изменить имя и за меньшие деньги. Тут учтены и те вещи, которые мы так и так делаем. Мы каждый год составляем отчеты, и я считаю, что уже в будущем году на них будет стоять новый логотип. Это учтено в этой сумме. В действительности эти расходы возникли бы так и так, вне зависимости от нашего имени.

- Вам не кажется, что тема нового имени – это очередной удар по репутации Больничной кассы, которая из-за закрытия родильных отделений в этом году и так находится на низком уровне?

- Я лично верю, что слово «здоровье» в названии учреждения очень поможет нам в дальнейшем. Более того, мы уже прошли половину пути, поскольку в нашем англоязычном названии слово «здоровье» уже есть (Health Insurance Fund).

- А вы знаете, что Касса здоровья как юридическое лице уже есть в Эстонии?

- Конечно, знаю. Как и все остальное в жизни, это решаемо. Мы решим и это.

- Вы объяснили переименование тем, что в 2019-2020 годах у вас появятся новые задачи. Какие?

- Организация работы скорой помощи перейдет от Департамента здоровья к нам, далее, профилактика СПИДа, лечение бесплодия, этот список очень длинный.

- Когда мы с вами говорили сразу после вашего назначения на должность, у вас было много грандиозных идей, как сделать Больничную кассу более дружелюбной по отношению к людям. Теперь настала жестокая реальность, и вы поняли, что законы оставляют вам очень мало места для деятельности. Переименование Больничной кассы в Кассу здоровье – это единственное реальное дело, на которое у вас хватит сил?

- Если мы говорим о прозрачности, аналитике и использовании технологий, то мы продвинулись довольно далеко. Процессы не идут так быстро, как я надеялся, поскольку на госзаказы установлены временные рамки, но мы занимаемся и есть признаки продвижения. Все движется в правильном направлении, но, может быть, не слишком быстро.

- У меня возникло ощущение, что переименование появилось в качестве псевдотемы для того, чтобы увести внимание от более важных проблем?

- Я бы сказал, что это названная нами деятельность. Мы в нашем доме не посвящаем переименованию так много времени и внимания.

- Я погуглила во время нашего разговора и не нашла в коалиционном договоре ссылок на Кассу здоровья. Единственное, что вышло – это ваш доклад в начале мая, когда вы выразили желание переименовать Больничную кассу в Кассу здоровья.

- Я не могу присвоить новое имя в свои заслуги, это тема была в повестке дня и раньше. Спросите у Таави Рыйваса. И будьте точнее: решение по именам двух учреждений принимает Рийгикогу, поскольку имя исходит из закона.

- Официально предложение изменить имя Больничной кассы на Кассу здоровье было вашим, или это имя предложило Министерство социальных дел?

- Оно родилось в сотрудничестве. Я поднял эту тему на совете, совет ее обсудил и пришел к выводу, что это заслуживает обсуждения. Но решения о смене имени еще не принято, его принимает парламент.

- Вы верите, что, несмотря на возникшую негативную реакцию, это предложение пройдет в парламенте?

- У нас предстоят интересные восемь-девять месяцев, поскольку впереди выборы. Сейчас предсказывать что-то – это неблагодарное занятие. Мы занимаемся своей повседневной работой.