Работник скорой помощи: самая распространенная болезнь пожилых людей – одиночество

Деменцией чаще всего страдают пожилые люди. Фото: Mailiis Ollino / Pärnu Postimees

«В эстонской скорой помощи сохранилось медицинское искусство», - считают преподаватели сестринского дела центра скорой помощи Ивар Кяспер, Рихо Мянник и Хейко Порвал. В прошлом году они провели в Северо-Эстонской региональной больнице 2800 часов лекций, цитирует  Postimees блог Северо-Эстонской региональной больницы.

- Просто для ясности: чем занимаются преподаватели сестринского дела?

Р.М.: Если ты работаешь в медицине, ты должен учиться каждый день! Мы, прежде всего, отвечаем за то, чтобы работники центра скорой помощи региональной больницы могли получить необходимое дополнительное обучение. Отслеживаем предписанные министерством требования и смотрим, чтобы они были выполнены. Для того чтобы наши работники получили необходимую информацию, выезжаем за пределы Эстонии: мы аккредитованы на курсах и привозим услышанную информацию назад домой. Кроме своих мы обучаем и других работников учреждений скорой помощи.

Х.П.: За пределами Эстонии участвуем в обучениях, которые касаются, прежде всего, экстренной медицины вне больниц. Все, что касается функций скорой помощи, например, современные знания об обращении с травмированными больными.

Р.М.: В последний раз я прошел курсы, на которых учили обращению с пострадавшими от радиации. Они проходили в Эстонии, но лекторы приезжали из Соединенных Штатов Америки. Речь идет об очень специфической сфере, специалистов в которой по всему миру очень мало. Надеемся, что в Эстонии нам с такой областью столкнуться не придется, но такая вероятность существует - хотя бы в связи с транспортировкой опасных веществ.

- Вы и дежурите?

И.К.: Да, по мере сил! Когда я становился преподавателем сестринского дела, у меня было условие, что в месяц я смогу дежурить две-четыре смены, поскольку они за короткий промежуток времени дают огромное количество знаний. В последний раз был на круглосуточном дежурстве в Саку в прошлое воскресенье.

Р.М.: Если ты какое-то время не дежуришь, внутри начинает скрести. Хочется на практике применять те знания, которые у тебя есть. Это крайне необходимо.

И.К.: Хотя бы для того, чтобы собрать случаи для курсов. Курсы – это же пересказ историй: ты рассказываешь случай, другие пытаются решить, что делать. Так обучение дается лучше всего.

- Много говорилось о том, что люди начали вызывать скорую помощь по незначительным поводам. Вы это замечаете?

Р.М.: Да, иногда замечаем, что человек вызывает скорую помощь без видимой необходимости и делает это неоднократно. Но тут нужно спросить: зачем он это делает? Слушаем человека и видим, что он в беспомощном состоянии, часто совершенно заброшенный. Это новая тенденция нашего общества, что дети должны работать, а пожилые матери-отцы остаются одни, поскольку у детей нет на них времени.

И.К.: Недвижимость старого человека в Таллинне продается и вместо него покупается маленькая комнатушка в деревне, вдали от медицинских услуг. Там он живет круглый год и если что-то случится, звонит детям или внукам. У них нет времени приехать к нему, поэтому они, в свою очередь, звонят в Центр тревоги и вызывают скорую помощь.

Р.М.: Мы ездили даже менять батарейки в дымовом датчике.

- Это же уже относится к области социальной работы?

Р.М.: Этого в нашей работе теперь стало много.

И.К.: Самым распространенным заболеванием пожилых людей является одиночество. Мы получаем вызовы, в плане которых возникает вопрос: сколько это стоит? Я с удовольствием разговариваю с пожилыми людьми, мне нравится их слушать, но в то же время не отпускает ощущение, что кто-то другой в это время может умирать. Ни один работник скорой помощи не жалуется на тяжелую работу, напротив – мы перегораем от фрустрации, что не можем выполнять свою работу.

Р.М.: В советское время детей явно учили иначе, поскольку сейчас растет поколение, которое не умеет наложить пластырь или перевязать, лучше вызовут скорую помощь.

И.К.: К счастью, знания людей с течением жизни увеличиваются. Я помню, как вызывал скорую помощь, когда у моего ребенка была температура выше 39 градусов. Задним умом я понимаю, что сам виноват в этом, поскольку ребенок успокаивался только тогда, когда я крепко прижимал его к себе, перегревая его своим теплом. Я не мог его положить, поскольку тогда он начинал плакать, а плач ребенка – самый страшный звук в мире для родителей. Сейчас я в такой ситуации скорую помощь не вызову, а тогда вызвал, поскольку беспокоился и ничего не мог сделать.

В полном объеме читайте интервью в блоге Северо-Эстонской региональной больницы.