/nginx/o/2019/08/12/12460987t1hcb27.jpg)
«Я хочу снова ходить, это моя единственная мечта. Хочу снова ходить на работу», - с трудом произносит Андрей Головань. 49-летний мужчина, завоевавший серебро на паралимпиаде в 1995 году и удостоенный гражданства Эстонии за особые заслуги прикован к кровати в результате того, что во время операции на плече получил повреждение спинного мозга, пишет Postimees.
Когда шагаешь на пятый этаж жилого дома в Палдиски, взгляд останавливается на паутине, которой опутаны радиаторы в подъезде. У дверей двухкомнатной квартиры встречает мать Андрея, которая круглосуточно заботится о сыне. «Это кошмар. Трудно, но я его не отдам, пока сама жива, - говорит Нина. – Мне бы самой надо на операцию, чтобы поставить кардиостимулятор, но я боюсь. Боюсь». Что станет с Андреем, если она больше не сможет о нем заботиться? Это мучает Нину, уже потерявшую своего мужа и отца Андрея, который помогал тянуть ей жизненную ношу.
Почти два года он не может принять ванну – мать моет сына прямо там же, в инвалидном кресле, просто обтирая его кожу влажной тряпочкой.
Хрупкая Нина кладет руку на задрожавшее колено сына, и оно останавливается. Нина поясняет, что одна нога Андрея чуть-чуть двигается, а второе совсем нет. Ему трудно даже двинуть рукой и разговаривать. Он получил травму при рождении и никогда не был особенно разговорчивым, но после неудачной операции плеча, которая лишила его многих функций, говорить стало еще сложнее. Нина поясняет, что сын постоянно испытывает сильные боли во всем теле.
«Первые два месяца после операции он только кричал», - вспоминает Нина. Андрей больше не может и лежать на спине – поэтому ему дается с трудом единственная оставшаяся ему радость – следить за спортом из постели по маленькому телевизору, установленному над кроватью. Он всегда любил смотреть фирмы с эстонским переводом, поэтому хорошо понимает язык. Нина признается, что сын лучше нее владеет эстонским, хотя ее мама была эстонкой и поначалу они жили в Выру. Когда девочке было семь, они переехали в Палдиски, где оказались в русскоязычной среде.
Из кровати до инвалидного кресла Нина тащит сына сама. Говорит, что теперь Андрей весит всего 45 килограммов вместо прежних 62. Почти два года он не может принять ванну – мать моет сына прямо там же, в инвалидном кресле, просто обтирая его кожу влажной тряпочкой.
Раз в месяц сыну надо менять катетер – для этого вызывают скорую помощь. Несмотря на это постоянно приходится покупать памперсы – Нина жалуется, что в месяц у нее уходит на это 120 евро. Много денег уходит и на лекарство, хотя врачи вообще ничего не выписали для того, чтобы уменьшить боли Андрея. Компьютера дома нет, но Нина всюду пытается вычитывать, какие лекарства могли бы хоть немного помочь ее сыну, и покупает их на пенсию.
Испытания Андрея и Нины начались 31 декабря 1969 года. В последний день старого года у 23-летней Нины начались схватки, хотя она должна была рожать лишь через два месяца. Медики по случаю Нового года отнеслись к ее родам легкомысленно и только дали женщине успокоительное и снотворное.
1 января они приняли роды, длившиеся всего три часа, – ребенок родился с патологией, был слаб и весил всего 2,4 килограмма.
На пятый день Нину ждал еще один шок. В больницу пришел юрист, который стал ее уговаривать, чтобы она отдала ребенка, поскольку он якобы никогда не начнет ходить и не выздоровеет. Тело малыша было твердым и в неправильном положении, ноги практически прижаты к голове. По словам юриста, это стало результатом травмы, полученной при рождении.
LHV Pank
Номер счета: EE167700771002598797
Swift/BIC: LHVBEE22
Swedbank
Номер счета: EE672200221046387155
Swift/BIC: HABAEE2X
SEB
Номер счета: EE101010220101993019
Swift/BIC: EEUHEE2X
Получатель: Naerata Ometi MTÜ
Пояснение: Andrei toetuseks
Споры с юристом продолжались полтора часа – Нина не хотела отказываться от сына. Наконец, молодой матери разрешили забрать его домой под расписку. «Первый год был очень трудным», - констатирует Нина, которой пришлось постоянно ходить с ним на массаж и гимнастику. Мальчик набирал сил и в четыре года уже нормально сидел, самостоятельно ел с семьей за столом и стал лучше двигать ногами. В семь лет он уже семенил по двору. Мама отправила его на спорт – Андрей был окрылен и даже принял участие в нескольких паралимпиадах. «Я был в Испании, США…» - вспоминает Андрей. В 1991 и 1995 годах он даже привез с паралимпиад медали.
До недавнего времени он вел активный образ жизни. В 20 лет пошел работать на склад. По словам Нины, ему помогла найти это место Яна Тоом, которая была тогда журналистом. Потом Андрей пять лет усердно толкал тележки в торговом центре «Кристийне», работал дворником в местном бассейне в Палдиски. Всего 35 лет стажа. Он надеется вернуться на работу в бассейн, откуда ему пришлось уйти непосредственно перед операцией.
Он добавил, что может подыскать Андрею место там, где живут инвалиды. Мать воспротивилась: как, что – я хочу забрать его домой! Ей сказали: «Вы же старушка, что вы будете делать с ним дома?»
Несмотря на то, что от детской травмы ему чудесным образом удалось исцелиться и у него долгое времени не было ни на что жалоб, в какой-то момент занимавшийся физическим трудом Андрей стал хромать и его плечо при ходьбе стало опускаться вниз. Врачи утверждали, что операция все поправит – три месяца восстановления и состояние чемпиона Андрея будет прежним.
Но все вышло иначе. Операция на плече, проведенная в конце 2017 года, пошла не по плану, и спустя четыре дня Андрею пришлось пережить еще одну, которая длилась 12 часов. Нина была шокирована состоянием сына: на операцию плеча Андрей пришел на собственных ногах, теперь же его тело было неподвижно.
Андрея выписали домой, без советов и без единого лекарства. Хирург ушел в отпуск, а заправлявший делами интерн сказал, что он не оперировал сам и не будет заниматься этим случаем. Он добавил, что может подыскать Андрею место там, где живут инвалиды. Мать воспротивилась: как, что – я хочу забрать его домой! Ей сказали: «Вы же старушка, что вы будете делать с ним дома?»
«Когда я сама десять лет назад была больна и пережила две клинические смерти, врачи заботились обо мне хорошо, но сейчас они махнули рукой на сына. После собственной болезни я очень доверяла врачам, но теперь нет – никто ни за что не отвечает».
Состояние Андрея после возвращения домой было ужасно, его мучили сильные боли, мать вызвала скорую. Андрей пытается вставить свое слово: «Врачи реанимации удивлялись: ты еще жив?» По оценке лечащего врача, во время операции был поврежден позвоночник. Нина хотела, чтобы случай сына был рассмотрен на консилиуме. Там пришли к выводу, что операция была необходима и в ходе нее ничего не было сделано неправильно.
На десять дней Нине удалось поместить сына в Хаапсалуский неврологический реабилитационный центр – но после первого курса лечение там платное. Пыталась она добиться помощи для Андрея и в местной больнице – там констатировали, что динамика тела нарушена. По словам матери, никто не смог предложить им ничего толкового и на этом все и застряло. «Когда я сама десять лет назад была больна и пережила две клинические смерти, врачи заботились обо мне хорошо, но сейчас они махнули рукой на сына. После собственной болезни я очень доверяла врачам, но теперь нет – никто ни за что не отвечает».
Нина обращалась даже к премьер-министру Юри Ратасу и мэру Таллинна Михаилу Кылварту, которые замолвили за Андрея слово и попросили местные власти заняться его случаем, но лучше от этого не стало. Нина понимает, что на местном уровне особо ничего не сделать.
Но возможность, что Андрей еще сможет двигаться, все-таки есть. Андрей и Нина с помощью благотворительной организации Naerata Ometi и добрых соотечественников надеются попасть на восстановительную операцию за границей. Сейчас организация общается с клиниками Петербурга и Москвы, где обследование Андрея этой осенью обошлось бы в 2000 евро. Если выяснится, что он годится для операции, придется выложить еще большую сумму.
«Я все время довольно несчастна», - признается Нина. Андрей отводит взгляд и смотрит куда-то далеко в окно. Оттуда доносятся крики чаек. Во дворе кто-то поставил диско-музыку. Андрей съеживается и прикрывает глаза. Молча. «Ему опять очень больно", - знает мама. И добавляет тихонько: «Будем надеяться».