Каких детей хотите?

По закону, не разрешается сообщать донорам, сколько детей получилось из их яйцеклеток. Фото: Marianne Loorents / Virumaa Teataja

«Сколько вам полных лет? 28? До 31-32 лет уже надо родить ребенка, но если не получится, мы всегда поможем!» - сказали мне в клинике Nova Vita.

Подобные высказывания практически каждая девушка слышит в своей жизни хотя бы раз, но в клинике это имеет исключительно медицинский смысл. По статистике, из десяти кандидаток только одна подходит для того, чтобы стать донором яйцеклетки. «Очень многие приходят с желанием помочь. Думают, что процесс примерно такой же, как и с донорством крови», - говорит координатор доноров клиники Майре Кару.

К сожалению, не все так просто. В первую очередь, потенциальный донор проходит все медицинские тесты, исследования, беседы, чтобы работник клиники удостоверился, что перед ним физически и психически здоровый человек. Насколько хорошим психологом в этом случае должен быть координатор доноров? В Эстонии отсутствует обязательная психологическая проверка, поэтому в клинике могут лишь что-то посоветовать или направить к врачу, при этом кандидату в доноры всегда дается время на обдумывание. Он должен понимать, как проходит весь процесс, что его ждет, что это принесет ему самому и готов ли он смириться со своим решением в будущем.

Не каждый день - победы

Гинеколог Пеэтер Каритс занимается лечением бесплодия уже больше двадцати лет и называет себя оптимистичным реалистом. «Я знаю, что всем помочь невозможно, но это моя работа. Чем больше работаешь, тем больше видишь, что если первая, а может, и третья попытка оказались неудачными, это не значит, что не удастся четвертая. Бывает, что родами заканчивается первая же беременность, бывает, что пара уже много лет пытается завести ребенка  и вот, женщина наконец забеременела. Никто не может сказать, почему на этот раз получилось», - с улыбкой говорит Каритс.

Самая большая проблема в том, что нет гарантии успеха. «День, когда выясняется, что тест на беременность отрицательный, - очень грустный день», - признается Каритс. Не у всех первая попытка искусственного оплодотворения оказывается удачной, и говорить об этом женщине психологически очень тяжело. С медицинской точки зрения, этот метод – самый лучший, но даже если он оказался неудачным, с парой всегда обсуждаются альтернативные варианты, например, использование донорских яйцеклеток. В этом случае последнее слово за женщиной: ведь стоит заранее обдумать, что, например, ответить ребенку, когда он спросит, почему он не похож на маму и папу.

Существует и юридический нюанс. У женщины возникает вопрос: «Кто я, если использую донорские яйцеклетки – мать или нет?» В биологическом смысле – не мать, но закон гласит: матерью ребенка является та, кто его родила, вне зависимости от того, с помощью чьих яйцеклеток.

Не значит ли, что женщинам, которые не могут забеременеть даже с помощью искусственного оплодотворения, не суждено познать радости материнства? Каритс отвечает утвердительно, но добавляет, что на это есть и более объективные причины: например, медицина до сих пор не придумала, как помочь женщинам, у которых нет матки. По закону, в Эстонии таким женщинам помочь нельзя, но есть страны, где разрешено суррогатное материнство. Когда в 1997 году принимали Закон об искусственном оплодотворении, пункт о суррогатном материнстве оставили без изменений, так как общество не было к этому готово ни тогда, ни сейчас. «Есть люди, которые считают, что мы должны жить в тех же условиях, что и сто лет назад», - замечает доктор.

Новая жена сказала «надо!»

Сегодня в клинике свыше 50 процентов женщин беременеют с помощью донора яйцеклеток, а самих процедур получения донорского материала происходит более ста в год. Эмбриолог Кристине Рооз рассказывает о своей работе с большим энтузиазмом. «Самое интересное для меня – момент, когда сперматозоид и яйцеклетка объединяются, а потом начинают разделяться. В течение пяти дней они образуют различные красивые структуры, через год превращаясь в очень милого маленького человека, который в будущем будет где-то петь, танцевать, играть», - говорит Рооз.

Она признается, что в таком деле никак не обойтись без профессионального азарта, особенно в ожидании, когда у пациентки наступит беременность. «Возможно, иногда мы ждем даже больше, чем сама женщина, ведь это говорит и о качестве нашей работы, что мы снова кому-то помогли. А если не получилось, мы очень расстраиваемся», - признается Рооз и добавляет, что нередко на глазах даже выступают слезы, особенно если пара ходила в клинику годами. Сегодня 40 процентов проблем возникают с женской стороны, столько же – с мужской и в оставшихся 20 процентах это невозможно определить. Распространенными проблемами считается эндометриоз, последствия наследственных заболеваний, у мужчин это часто последствия стиля жизни – курение, алкоголь, лишний вес, что очень влияет на возможность оплодотворения.

По словам доктора Пеэтера Каритса, каждую проблему надо изучать индивидуально. Большую роль играет причина и то, связана она с женщиной или с мужчиной, а возможно, и с обоими. «Мы говорим конкретной паре, велики ли их шансы. Тогда люди решают, хотят ли они пытаться», - отмечает Каритс. Хорошо, когда оба партнера проявляют заинтересованность, но иногда на прием женщина приходит одна. «Пары очень разные. Может быть, у мужчины уже есть дети от первой жены, и это его отцовский опыт был не слишком гладким. А новая жена очень хочет ребенка и говорит «надо!»», - рассказывает доктор.

По словам координатора доноров Майре Кару, иногда приходится проводить курс по сексологии, чтобы понять, как проходит половая жизнь партнеров. «Бывает, сексуальная жизнь некоторых пар практически исключает появление детей. В том смысле, что пара спит раз в полгода или у них оригинальные предпочтения», - объясняет Кару и добавляет, что порой надо провести дополнительную работу длиной в полгода-год, чтобы женщина в конце концов забеременела.

Передовики производства

Если дополнительная работа результатов не принесла, врач выясняет предпочтения пары и начинается процесс поиска донора. «Это не всегда легко, часто присутствует психологический момент, потому что будущие родители хотят, чтобы ребенок был на них похож. Таким мы обычно говорим, что никого здесь не клонируем», - говорит Майре Кару. Закон ЭР запрещает разглашать данные донора, но всегда есть возможность уточнить у пары рост, вес, цвет глаз, волос, кожи будущего человека. Для многих, например, неважным оказывается наличие у донора высшего образования, а вот наличие детей указывает на плодовитость.

Мама второклассника Катрин (настоящее имя редакции известно) решилась стать донором, когда ее бывшая коллега родила замечательную дочку с помощью донорской яйцеклетки. В ее окружении есть и однополая пара, которая хочет ребенка. «Это очень крутое ощущение, когда ты сделала кого-то счастливее и помогла стать родителями», - делится эмоциями Катрин. Если ее позовут еще раз, она обязательно согласится помочь какой-нибудь паре.

По закону, не разрешается сообщать донорам, сколько детей получилось из их яйцеклеток. Когда количество обращений достигает шести, сотрудничество прекращается, чтобы не навредить здоровью донора. Это относится к донорам спермы. «У нас есть мужчины, у которых уже по шесть детей, но нам нельзя им об этом говорить», - рассказывает Кару. Очень часто в клинику приходят красивые, стройные молодые люди, которые хотят сдать сперму, а после анализов выясняется, что она не подходит. «Если проблема глубже, мы советуем обратиться к андрологу, но это, конечно, зависит от возраста», - отмечает Кару, подчеркивая, что в определенном возрасте для мужчин существуют такие же риски, как для женщин.

Она смеется, когда я спрашиваю, останется ли она когда-нибудь без работы, и отвечает, что перемены маловероятны, потому что бесплодные пары приходят все чаще. Доктор Пеэтер Каритс сохраняет оптимизм и признается, что всегда приходит на работу в хорошем настроении. «Вдруг день подарит много новых положительных тестов на беременность или придет пара, которая с помощью ультразвука захочет посмотреть, как развивается плод», - говорит он. Ведь главное в этой работе - радость от того, что у какой-то пары все получилось.