Медсестра отделения интенсивной терапии Мариам рассказала, как начала учиться на медсестру, потеряла самых близких людей и о том, что заставляет ее помогать людям и дает силы.
Мариам: «Вышел врач. Одного взгляда хватило, чтобы понять: мы опоздали» (2)
Я работаю медсестрой в отделении интенсивной терапии и в кабинете вакцинации. Covid-19 оставил в моей жизни очень глубокий след.
Более девяти лет назад передо мной распахнулись двери вузов. Куда пойти? Выбор был велик. В тот момент отец посоветовал мне: выбирай профессию, которая будет востребована и во время войны. Моя мама была медсестрой, много лет проработала в детской больнице. Яблоко от яблони падает недалеко — именно поэтому я решила пойти по стопам мамы. Окончила основной курс обучения на медсестру, потом специализировалась на сестринском деле в интенсивной терапии. А через девять лет после того, как я поступила в вуз, началась невиданная прежде война: борьба с коронавирусом. Я всегда ценила свою профессию, но когда началась пандемия, начала восхищаться ею еще больше.
Магистратуру я окончила в январе 2021 года. Во время первой волны началось дистанционное обучение. Более 17 лет я училась на контактном обучении и теперь должна была перейти на совершенно иную форму учебы. Признаюсь, учиться удаленно было очень сложно: не было общения с моими дорогими сокурсниками. Раньше мы получали большую часть знаний, работая в команде, вместе занимались рецензиями, исследовательскими работами и докладами. На дистанционном обучения я поняла, насколько мне нравится учиться в команде. Я начала скучать по перерывам между лекциями, когда за полчаса мы успевали обсудить друг с другом проекты, новые идеи и обменяться мнениями. Выпускного в магистратуре не было. Дипломы передали в коридоре здания вуза. Фотограф сделал снимки. И все.
Вторая волна Covid-19 уже давно началась. Мероприятия были запрещены, поскольку остановить распространение вируса можно было только ограничениями. Я минимизировала свои контакты даже с членами семьи. Я дала себе слово, что если кто-то из моих близких заразится, то только не от меня. В день завершения обучения с вышла из вуза с дипломом в руках и ко мне пришли мои мама и брат. Я крепко обняла маму. Я в долгу перед ней за то, какой я стала. В тот день она подарила мне красивые бело-лиловые гвоздики. Это были последние цветы, которые она мне подарила.
Через две недели большинство моих родственников заболели ковидом. Положительные тесты, температура, кашель, нехватка кислорода. 5 февраля скорая помощь доставила мою маму в Северо-Эстонскую региональную больницу. Содержание кислорода в крови составляло 47 mmHg. Прямо из ЭМО ее перевели в отделение интенсивной терапии высшего уровня. Через день в ковидное отделение Ида-Таллиннской центральной больницы привезли дедушку. Мама находилась под неинвазивной вентиляционной маской всего два дня. Она угасала. За день до интубации и наркоза она сказала мне свои последние слова: «Я вас всех люблю, передай всем от меня привет. Берегите друг друга. Это — чума!»
Через шесть дней после госпитализации мамы, 11 февраля, мою бабушку тоже доставили в Северо-Эстонскую региональную больницу. После проведения анализов и обследований ее положили в палату интенсивной терапии ковидного отделения. Врач сразу сказал, что домой бабушка не вернется. Через три дня бабушки не стало.
Невероятно тяжело держать бабушку за руку в изолированном отделении, куда никто кроме меня не может прийти с ней попрощаться, поскольку все остальные родственники заражены короной. Я успела получить две дозы вакцины Pfizer, не участвовала во многих семейных встречах. Думаю, это и уберегло меня от заражения.
Я благодарна персоналу больницы, который разрешил мне навещать маму и бабушку. Я была посредником между ними и остальными членами семьи. У смертного одра бабушки я пообещала ей, что сделаю все, чтобы ее дочь — моя мама — получила самый лучший уход и последующее лечение. Я навсегда простилась с бабушкой и побежала в отделение интенсивной терапии. К маме.
С первого дня, когда мама попала в больницу, я писала дневник. Я описывала каждый день - какие эмоции я переживала, как в это время жили другие члены семьи. У меня был план: когда мама очнется после наркоза и начнет поправляться, я дам ей прочитать этот дневник. Я описывала все в деталях: как дедушка лежал в больнице, как прошли похороны бабушки. Я хотела, чтобы мама узнала, насколько душевно бабушку проводили в последний путь.
Наши замечательные врачи сделали все, что возможно, чтобы спасти мою маму. Но через неделю ей потребовалась трахеостома, то есть отверстие для дыхания в верхней части дыхательных путей, поскольку анализы и картинки легких не улучшались, а отсоединить ее от дыхательного аппарата ее еще не могли. Когда остальные мои родственники выздоровели после ковида, им тоже разрешили навестить маму. Мы договорились, что пойдем 22 февраля в 16.00. Но в 15.00 мне позвонил врач отделения и попросил поспешить, если мы хотим увидеть маму. Сердце у нее остановилось. Ее реанимировали. Сердце удалось запустить, ввели невероятное количество адреналина.
Вся моя семья — мы бежали наперегонки со смертью. Добрались до места. Нас переодели. Сейчас-сейчас мы увидим еще дышащую маму. Из отделения вышел врач. Одного взгляда хватило, чтобы понять: мы опоздали. Опоздали на пять минут. Через восемь дней после смерти бабушки от нас ушла мама.
В моих глазах дедушка — герой. Врачи вылечили его, но за короткий срок он похоронил жену и дочь. Его сила духа теперь навсегда станет для меня примером. До сих пор тяжело осознавать, что мы — четверо детей — в таком молодом возрасте остались без мамы. Отец стал вдовцом в 57 лет. Мой 22-летний брат, наш дорогой мальчик, так рано остался без мамы.
Наша мама всю жизнь прожила вместе со своей мамой, а нам теперь придется научиться жить без мамы. Каждая мать хочет как можно дольше оставаться со своими детьми, любить и лелеять внуков. Но Covid-19 украл у моей мамы эту возможность.
По правде говоря, с того времени мне трудно работать с интубированными и имеющими трахеостому пациентами. Еще очень свежи воспоминания о том, как я в течение двух с половиной недель через день ходила к маме и была с ней в контакте даже тогда, когда она находилась под аппаратом искусственной вентиляции легких. Она кивала, когда я задавала ей вопросы. Помню, как я плакала у ее кровати, а из ее глаз на подушку текли слезы. Но несмотря на все трудности я продолжаю работать в интенсиве и мне очень нравится моя работа. Я благодарю всех своих родственников, коллег, руководство, которые поддерживают меня.
Через пару месяцев я почувствовала, что хочу сделать еще больше для нашего общества, чтобы помочь победить пандемию. Я прошла базовые курсы вакцинирования и сейчас, наряду с первой работой, хожу вакцинировать. Я вакцинирую людей, рассказываю им о возможных побочных эффектах и что нужно делать при их возникновении.
Человек уходит из кабинета. Но на сердце становится тепло от того, что люди хотят уберечь себя и своих близких. В мыслях я благодарю каждого человека, который нашел время и место, куда прийти, чтобы привиться от коронавируса. Прежде чем открыть дигитальную историю болезни, я обычно спрашиваю: «Какую дозу получаете?» Один мужчина с гордостью сказал: «Третью! Делайте укол, я тороплюсь домой, меня там ждут внуки. Хочется еще пожить. Внукам нужен здоровый дед». Это лишь один пример из многих.
Когда через пару десятков лет следующие поколения спросят у нас, что мы делали во время ковида, чтобы остановить распространение вируса, что ответит каждый из нас? Моя совесть чиста: я внесла свой вклад работой в интенсиве и вакцинационном кабинете. Я работаю в отделении интенсивной терапии, где мы лечим постковидных пациентов. Это пациенты, которые попали в больницу с ковидной пневмонией, и которым изоляция уже не показана, но полиорганная недостаточность еще есть и им по-прежнему нужно интенсивное лечение. Я хочу и дальше вносить свой вклад в здравоохранение временем, силой и энергией.
Я горжусь тем, что могу внести свой вклад в медицину своими знаниями и энергией. Несмотря на то, что ковид оставил такой тяжелый след в моей жизни, я надеюсь, что благодаря той работе, которую я делаю медсестра интенсивной терапии и вакцинирующий, я помогаю людям, чтобы их здоровье стало крепче, чтобы родственники, друзья, мамы-папы как можно дольше оставались с детьми, чтобы внуки получили как можно больше нежности и любви от бабушек и дедушек. Когда такую возможность у нас отнимают, мы задним числом начинаем еще больше ценить такую возможность. Это счастье, когда мы можем набрать номер телефона дорогого человека и сказать в трубку: «Я скучаю по тебе». Я могу сейчас позвонить, но я знаю, что мама больше никогда не ответит на мой звонок. Мы приходим в этот мир, чтобы любить и заботиться друг о друге.
Статья публикуется в рамках кампании Эстонского общества студентов-врачей #kuulamind. Целью кампании является сблизить всех нас личными историями, заставить всех нас подумать о том влиянии, которое оказывает коронавирус, призвать поговорить о вакцинации со своим семейным врачом и быть ответственным.